Современная деревня


Российская деревня 1991 — настоящее время

В начале 1990-х гг. в сельском хозяйстве страны оставалась масса нерешенных проблем. В первую очередь новоявленные реформаторы видели причины всех бед (начиная от бездорожья заканчивая торговым обслуживанием) в колхозном строе и стремились от него избавиться. Нужно отметить, что в советское время многое делалось для колхозников: в городах для размещения крестьян, приехавших по делам, создавали Дома крестьянина (в дальнейшем Дома колхозника), для реализации сельхозпродукции были созданы колхозные рынки, в деревнях и селах действовали школы, медпункты, дома культуры.

5 января 1991 г. издан закон об аграрной реформе, разрешающей создание хозяйств вне колхозов (но не вводящий частную собственность). Закон вызвал неподдельный интерес и обсуждение. В центральные газеты приходили письма «из глубинки», написанные как под копирку: «Никому не дадим покушаться на наш святой колхозный строй!». Отзывались местные руководители: «К нам часто обращаются: дайте нам землю, мы будем на ней работать. Но это не крестьяне — это дачники!».

14 января 1992 г. началась реорганизация колхозов и совхозов. Предлагались следующие пути раздел колхоза (совхоза) на крестьянские хозяйства и малые предприятия с последующим их добровольным объединением в ассоциации или кооперативы; реорганизация хозяйства или его части в производственный кооператив. 13 февраля 1992 г. съездом колхозников в Москве был утвержден примерный устав колхоза. Фактическим результатом реорганизации стала раздача сельским жителям их «паёв» — бывшей колхозной собственности. В 1995 г. численность фермерских хозяйств достигла 280,1 тыс., но в начале 2000-х гг. она сократилась до 261,7 тысяч. Но подавляющее большинство крестьян оставались в составе трудовых коллективов, сельскохозяйственных предприятий и объединений (акционерных обществ, товариществ, кооперативов, колхозов и др.), которым на правах аренды или пользования передана основная часть земельных долей крестьянства.

В 1990-е гг. из 155 тыс. деревень России исчезло 13 тыс., в 37 тыс. населенных пунктах проживало менее 50 человек, в 35 тыс. — менее 10 человек. Площадь посевов с 1990 по 1995 год уменьшилась с 117 705 тыс. га до 102 540 тыс. га, а к концу 1990-х гг. — до 85 419 тыс. га. Среднегодовой сбор зерна снизился со 104,3 млн. т (1986−1990) сначала до 87,9 млн. т (1991−1995), а потом и вовсе до 65,5 млн. т (1996−2000).

Стабилизация и улучшение положения в сельском хозяйстве наметились в начале 2000-х гг. В 2005 г. количество фермерских хозяйств в России составила 257,4 тыс.

Был принят ряд новых законов. 9 декабря 2001 г. принят Земельный кодекс. 30 декабря 2006 г. принят «Закон о развитии сельского хозяйства». В 2010 г. Президент России подписал Доктрину о продовольственной безопасности Российской Федерации. В июле 2012 г. была утверждена «Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013−2020 годы».

В настоящее время в сельской местности проживает треть населения России (около 27%) или 37 млн. чел., из них в 8% заняты в сельском хозяйстве. На селе множество проблем, которые нужно решить, чтобы людям хорошо и комфортно было жить, это касается здравоохранения, образования, культуры, жилищных вопросов. Селу нужны надежная связь, автомобильные дороги и инженерные сети и, конечно, новые цифровые технологии.

Мегафермы

Одним из эффективных направлений животноводства в будущем должно стать создание в России мегаферм. Подобные комплексы уже строятся в нашей стране. В них находятся не десятки коров, а сотни и тысячи. При создании подобного комплекса придется решить несколько задачи.

Во-первых, нужно будет увеличить поголовье стада, проводить работу по селекции, вакцинированию и лечению животных. Такое огромное стадо нужно обеспечить собственными кормами, а не возить их из соседних регионов.

Во-вторых, нужно построить саму мегаферму для содержания тысяч животных, которая будет состоять из корпусов для дойных коров, сухостойных групп, родильного отделения, телятника. Комплекс нужно оснастить современным оборудованием для их комфортного содержания животных, их воспроизводства, аппаратами для поения, доения, удаления навоза, оборудованием для охлаждения и хранения молока. Но и это еще не все. Для мегафермы нужны будут складские помещения для кормов, силосно-сенажные траншеи и административно-бытовые помещения.

Немалое значение имеет и кадровый вопрос. Для мегафермы нужны будут доярки, ветеринары, рабочие.

А последней задачей станет переработка и реализация продукции.

«Умные» фермы

Это объединенная система: роботы по кормлению животных, роботы по доению животных, склады для хранения корма, датчики качества корма, какие-то остатки, то, что вы можете заранее запрограммировать. Зачастую там используются нейросети, которые предупреждают фермера, например, о том, что нужно подвезти массу силоса — и он понимает, что на следующий день надо планировать подвоз.

Для чего в принципе нужна система «умная ферма»? Современное сельское хозяйство — это бизнес. В бизнесе нужно зарабатывать деньги, нужно, чтобы каждое животное каждый день давало нужный объем молока. Нужно исключить стресс у животных, исключить перепады температур в помещениях, исключить резкие изменения в кормовом рецепте. Нужны постоянные высокие надои каждый день — тогда бизнес сможет зарабатывать. Если работать «по старинке» — все в ручном режиме, все на бумажках — то все будет жестко завязано на человеческий фактор. Человек сегодня может забыть, завтра — не вспомнить, а послезавтра — не заметить. И тогда не будет высоких надоев. Высокие надои бывают, когда все синхронизировано, когда происходит сплоченная работа всех механизмов в одной системе — такой системой и является «умная ферма».


Цифровая оснащенность хозяйств


Хозяйство должно к этому прийти, хозяйство должно понимать, что оно этого хочет. И до того, как внедрять новые технологии, они должны провести некую работу над ошибками на своей земле, провести модернизацию той или иной техники, подготовить персонал. И, именно отталкиваясь от персонала — мы же люди русские, мы любим отдыхать. Со стороны верхушки крупного хозяйства может быть много поручений, инициатив, может быть движение вперед, но сам механизатор-дояр-механик должен быть готов работать для этого. Главное — донести до них мысль, что новые технологии — это не для того, чтобы следить за ними и дергать их. Это — помощники для них, и с их помощью они смогут работать лучше и больше зарабатывать. Это самое ключевое, что надо донести. Хотя и не слишком часто, но видна такая картина в хозяйствах: руководство внедрило «цифровую революцию» в хозяйстве, закупило огромное количество современной техники, провело подготовительные мероприятия — а «на низах» ничего из этого не действует. Там как работали по старинке, так и работают, и руководство не видит никаких шагов вперед — ни в экономике, ни в качестве обработки операций. Главное — внедрить на низах именно желание работать, и нужно людей подготовить к этому. Никто же не дает им «палку» — им дают только «пряник»: они смогут работать эффективнее, проще, им не надо будет отдавать огромное количество сил и здоровья работе. Им будет хватать сил и времени на семейную жизнь — человек сможет заканчивать работу раньше, больше времени уделять своей семье.

Источник:

Роботизация в сельском хозяйстве. Будущее агропроизводства

habr.com

Брошенные деревни

Поздняя весна — время благодатное для искателей. Трава еще не поднялась, не набрала силу. Бурьян не встал дремучим дрекольем. И бич наших мест — энцефалитный клещ — еще не зверствует.

Без травы на лице земли многое видно. Лежат шрамами незаросшие колеи, ямы, рытвины. Счастливы мы тем, что нашу нищету зимой скрывает снег, а летом — трава.

Без травы становятся видимыми брошенные деревни, которые умерли давно и те, которые совсем недавно перестали существовать. Многие до сих пор отмечают на карте «нежил.» («нежилые»). В некоторых еще остались дома, но в основном по два-три столба да черемухи или яблони-дички.

Деревни умирают медленно. Как вдова-солдатка не дождавшаяся мужа с войны. Как одинокие старики, брошенные детьми.

Брошенные дома без хозяина долго не стоят. Их люди растащат на дрова, или уничтожит весенний пал. Оба этих фактора, человеческий и природный, действуют одинаково губительно. Если после человека остается что-то, то огонь съедает все. В итоге на месте умершей деревни уцелеют лишь битые кирпичи, ржавое железо. Все это рано или поздно скроет трава. Но пока травы нет многое доступно взору. Валяются на земле «артефакты» человеческой деятельности: пробитые чугунки, битые горшки, стекло, подошвы от сапог, консервные банки. А памятниками нашей цивилизации, скорее всего, станут пластиковые бутылки и полиэтилен.

Если поле не пахать год-два, оно зарастет травой, встанет дремучий бурьян. Потом подтянется кустарник, следом за ним осинник и березняк. Последней прорастет сосна. Через двадцать лет встанет корабельный лес. Бродя по лесу, можно встретить несколько печей, стоящих, словно пирамиды индейцев майя. Потом начинаешь понимать, что здесь стояла деревня. Вон там шла дорога, там стояли дома, там были огороды…

Странное чувство испытываешь весной на брошенных деревнях, стоя на краю жилищной ямы от провалившегося подполья. Вокруг кипит жизнь, волнами набегает пьянящая радость, любовь кружит голову… Деревни в такое время лежат как кладбища, с немым укором к людям. Чувствуешь, словно сама деревня взывает к тебе от земли:

«Путник! Остановись и подумай! Я тоже была живой… И здесь жили такие же люди как ты: работали, отдыхали, любили, детей рожали, смеялись и плакали… Где они теперь? Многие рассыпались в прах… Ты тоже когда-нибудь уйдешь…»

На закате на короткий миг происходит чудо. Земля отдает спрятанное в себе. Искатели могут подтвердить, что на закате лучше всего отыскиваются монеты. В этот миг деревня оживает. Можно услышать голоса из прошлого: звуки гармошки на бывшей улице, скрип калитки, разговоры, песни, мычание коров. Странные вещи порой творит природа на закате солнца…

На территории Тобольского района в начале ХХ века было 316 деревень, сейчас их осталось меньше сотни. Общее поступательное движение деревни к вымиранию, когда старики умирают, а молодежь спивается от безделья и безысходности, названа чиновниками просто — «тенденция».

Панишев Евгений